На днях коллега принес в бюро так называемый русский пирог — Руссишер цупфкухен. Во время следующего кофейного перерыва мы увидели леопардовую раскраску поверхности и коричневатые края этого пирога — аппетит у нас разыгрался не на шутку… Однако наши коллеги из России — все как один — удивленно заверили нас, что никогда не слышали об этом «русском» пироге. А ведь в России явно нет недостатка самых разнообразных пирогов и тортов с забавными названиями: Наполеон, Муравейник, Птичье молоко… И все же в этой разношерстой компании вам не найти ничего похожего на Руссишер цупфкухен.
Интересно! Пора браться за расследование, подумал я. Множество следов ведет к рекламному ролику 90-х годов от немецкой компании Dr. Oetker: За кадром звучит женский голос с русским акцентом: «Мы были одной большой семьей…. Я до сих пор очень хорошо помню день рождения дяди Михаила, повсюду пахло летом и свежей выпечкой…. Бабушка всегда придумывала что-то особенное — свой русский пирог.» Мы видим, как дети резвятся в обстановке дворянской усадьбы. Молодая девушка, в кудрявых волосах которой развиваются розовые ленты, прыгает в объятья мужчины, вероятно, того самого дяди Михаила. Тем временем на кухне работа идет полным ходом. Наконец женщина, напоминающая Екатерину II, выходит с долгожданным пирогом ко всей семье.
Кто видел знаменитые кадры кинохроники из быта Льва Толстого (их можно легко найти на YouTube), знает, что эта инсценировка не так далека от дореволюционной реальности России. Может статься, после революции русское дворянство взяло этот рецепт с собой в иммиграцию — в Германию, например, а в Советском Союзе он был просто-напросто забыт?
Последующее расследование не оставило камня на камне от этой красивой гипотезы. Блогер газеты taz, Якоб Хайн, также вспомнил рекламный ролик Dr. Oetker и напрямую отправил запрос в эту фирму. Он получил следующий ответ:
«Происхождение пирога не имеет ничего общего с Россией. Рецепт мы получили в рамках конкурса, организованном Dr. Oetker. Руссишер цупфкухен был представлен во множестве вариаций. Впоследствии один вариант стал нашей смесью для теста. Название происходит от темных кусочков теста, которые лежат на сырной массе. В невыпеченном виде они напоминают купола русских церквей.»
Уж очень прозаична история этого русского пирога! Слово «русский» в названии оказалось не более, чем маркетинговым ходом. Немного поэзии среди «сухой прозы» содержится в замечании, что сырые кусочки теста напоминают купола русских церквей… Что думают на этот счет россияне? Оценят ли они творческие способности PR-работников Dr. Oetker? К сожалению, сравнение золотых луковичных глав православных церквей с кусочками неиспечённого теста показалось большинству россиян, мягко говоря, притянутым за уши. Ну что ж! Быть может, стоит воспринять это как вызов и постараться испечь следующий Руссишер цупфкухен так, чтобы он соответствовал изначальной задумке.
После того как во время следующего кофейного перерыва я сообщил коллегам об успехах моего небольшого расследования, встал вопрос: «А как обстоят дела с Руссиш Брот? Неужели его тоже выдумали немцы?» После изобличения русского пирога, кажется, никого не удивит, что русский хлеб, испеченный к тому же в форме латиницы, а не кириллицы, известен только тем русским, которые уже хоть раз заглянули на полки немецких супермаркетов.
Однако в отличие от русского пирога история происхождении русского хлеба (хотя правильнее было бы назвать его печеньем) овеяна множеством слухов. Один из них связан с историей дрезденского подмастерья Фердинанда Вильгельма Ганке, который якобы привез эту выпечку из Санкт-Петербурга около 1844 года, а затем сколотил себе состояние на этом рецепте (взбитый яичный белок, сахар, какао и мука).
В Вене также претендуют на звание изобретателей рецепта: В XIX веке один русский дипломат был принят при дворе именно с этим печеньем. При этом произошло слияние древнерусского обычая приветствия гостей хлебом (на самом деле хлебом и солью) и изобретательности венских пекарей.
Эти истории, стоит признаться, очень увлекательны… Но наша статья получила свое название не просто так… Хлебопекарная компания Bahlsen приводит следующее разъяснение: Руссиш брот происходит от выражения «rösches Brod» (хрупкий хлеб). При этом даже для слова «Brot» (хлеб) находится логичное объяснение. В XVII веке выпечку с использованием сахара называли «Brod».
Преображение хрупкого хлеба в русский хлеб, безусловно, является примером языковой динамики, представляющей интерес для немецких лингвистов. Или все-таки стоит искать ответственных среди хитрых пекарей, которые смекнули, что со словом «русский», придающим всему легкий экзотический оттенок, товары продаются лучше? Этого мы не узнаем наверняка. Но вполне возможно, что Dr. Oetker продолжил эту проверенную временем рекламную стратегию и добился явного успеха. Кто знает, может быть, в будущем в немецкой гастрономии появится еще больше «русских».
Сергей Зубееров